Музей под открытым небом: здесь сохранились одинокие древние курганы, каменные скифские бабы, созданные древними ваятелями. Заповедник занимает площадь 11 тыс. га.; примыкает к лесопарку с искусственными прудами и каналами, где обитает множество зверей и птиц. В Асканийской степи произрастает более 400 видов трав и цветов, преобладают злаки. Особо красива степь во время цветения ковыля в конце весны.
Передача земель состоялась 3 марта 1828 года по указу царя, а название Аскания -Нова произошло от родительского названия графства Аскания. 11 августа 1828 года из Саксонии выехали 25 человек с 2 286 овцами, 2-мя быками, 8-ю коровами и 8-ю лошадьми, но только 35 овец живыми преодолели расстояние до Аскании-Новой. Однако поголовье овец здесь резко возрастало и в 1830 году новое предприятие поставило более 8 тыс. овец. В течение первых десяти лет колония освобождалась от налога, но финансово она должна была поддерживаться герцогством.
После смерти герцога Генриха фон Анхальт-Кётена Аскания -Нова переходит во владение герцога Дессау, который 6 октября 1856 года нерентабельное предприятие продал немецко-русскому землевладельцу барону Фальц-Фейну, занимавшемуся скотоводством. Его наследник, барон Фридрих Эдуардович Фальц-Фейн был владельцем Аскании-Новы до 1920 года и стал создателем первого частного заповедника в Российской империи. Херсонский помещик Фальц-Фейн совершил неслыханный по тем временам поступок – совершенно добровольно отдал довольно значительную часть своих земель и денежных средств на создание первого в Российской империи заповедника Аскания-Нова.
В 1874 году в возрасте 17 лет, в награду за успешно выдержанные экзамены в гимназию, он получил от отца вольер, в котором первоначально содержались птицы и местные животные. Однако уже через пятнадцать лет он сумел создать здесь уникальный акклиматизационный зоопарк. Копытных млекопитающих начали завозить в Асканию-Нова с 1887года, в течении 80 лет было завезено их более 800 голов 70 видов. Размножать копытных начали с 1891 года. В 1888 году были завезены страусы и туркменские куланы.
В 1896 году Фальц-Файн приобрел стадо антилоп, чтобы приручить их, поскольку коровы антилоп дают очень богатое жирами молоко. Антилопы-канны, весьма осторожные, у себя на родине в Африке избегающие общения с человеком, в Аскании-Новой были настолько приручены, что позволяли себя доить. В конце XIX века он отправил несколько экспедиций в Монголию для ловли диких лошадей Пржевальского и первые 5 кобыл прибыли сюда в 1899 году, а в 1901 году – еще 52 лошади, из которых только 28 выжили. В настоящее время в полусвободных условиях в заповедной степи выпасается самый большой в мире их табун. В 1910 году на базе зоопарка возникла зоологическая станция, где проводилась большая селекционная работа.
В совершенно безводной степи в 1877 году на площади 28 га, Фальц-Фейн основал уникальный Ботанический сад, куда в 1885 – 1902 годах из многих уголков мира завезли и высадили свыше 220 видов лиственных и хвойных пород деревьев. В 1889 году на Всемирной выставке в Париже дендрологическому парку была присуждена «Золотая медаль», как первому парку орошаемому в засушливой степи.
Создав зоопарк и дендрологический парк, в 1898 году Ф.Э.Фальц-Фейн выделил участок целинной степи, который примыкал к лесопарку и объявил его заповедным на все времена, т.е заказником (музеем под открытым небом). Этот год и считается годом основания заповедника. 23 апреля 1914 года заповедник Аскания-Нова посетил русский царь Николай II, который был поражен обилием и разнообразием животных и птиц. К этому времени поголовье овец здесь составляло миллион голов. В 1919 году Аскания-Нова была объявлена народным парком, а затем государственным степным заповедником.
Вот, что писали об этом уголке природы в 1913 году:
«Аскания-Нова - это уголок далекого русского юга, расположенный недалеко от берегов Черного моря. Там легко дышится среди вольных степей, среди гомона птиц, среди мирно пасущихся представителей животного мира далеких стран...
«Расположена Аскания среди ровной, невспаханной степи, на которой она кажется оазисом. 500 десятин целины, непосредственно прилегающей к парку, частью поросших высоким ковылем, являются достоянием обширных стад разнообразных парно- и непарнокопытных. Кругом - лишь широкая, глубоко задумавшаяся, дышащая спокойствием к вечеру, степь; или она же наивно лживая в жаркий солнечный полдень, когда желтоколосный хлеб, да редкие деревья на далеком горизонте погружаются в тихие зеркальные воды миража.
«Непосредственно к дому владельца примыкает старый тенистый парк, полный жизни и движения.
«Прежде всего вы попадаете в царство мелкой по преимуществу воробьиной и голенастой птицы, даже в Аскании томящейся за решетками. Меж растущих в обширных вольерах дерев струятся ручьи чистой воды. Кругом поразительная чистота.
«Многочисленные птицы то влетают через окошечки в зимнее помещение, где скрыты их гнезда, то забиваются в густую чащу листвы. Голенастые преследуют в воде добычу... Возня, писк, резвый полет говорят об относительно хорошем самочувствии узников. Кругом на полной свободе порхают канарейки и китайские соловьи.
«Под ногами бегают маленькие, высиженные в инкубаторе южно-американские страусы - нанду. Поодаль прохаживаются не боящиеся человека дрофы.
«Непосредственно к дому владельца примыкает старый тенистый парк, полный жизни и движения.
«Прежде всего вы попадаете в царство мелкой по преимуществу воробьиной и голенастой птицы, даже в Аскании томящейся за решетками. Меж растущих в обширных вольерах дерев струятся ручьи чистой воды. Кругом поразительная чистота.
«Многочисленные птицы то влетают через окошечки в зимнее помещение, где скрыты их гнезда, то забиваются в густую чащу листвы. Голенастые преследуют в воде добычу... Возня, писк, резвый полет говорят об относительно хорошем самочувствии узников. Кругом на полной свободе порхают канарейки и китайские соловьи.
«Под ногами бегают маленькие, высиженные в инкубаторе южно-американские страусы - нанду. Поодаль прохаживаются не боящиеся человека дрофы.
«Вы направляетесь в парк, покрытый сетью каналов, где вас встречают важно и осторожно ступающие венценосные журавли. По каналу, рядом с аллеей, смело подплывают что-то шепчущие австралийские черные лебеди с молодым поколением, в еще сером пуху. Из-под ног то здесь, то там взлетают тяжелым летом фазаны, в большом количестве населяющие парк и украшающие его яркими красками. Встревоженные, они наполняют стрекотом и парк и степь.
«Когда остаешься один среди этой своеобразной природы, на минуту чувствуешь веяние первобытной нетронутости.
«Вы выходите из парка на берег пруда... Открывается прекрасная панорама.
«Сквозь просвет меж двумя островами с высокими берегами, поросшими кустарником и деревьями, виден противоположный низменный берег пруда... Там - излюбленное место фламинго... Живописной группой они, в своем нежно-розовом оперении, с огненным цветом распростертого крыла, на высоких, стройных, карминово-красных ногах, с гибкими тонкими шеями, дают всему окружающему колорит изящества. Берега, склоны островов и вся водная гладь покрыты многочисленными видами гусей и уток. А дальше, за прудом, участок, поросший буйной травой степи; его населяют оригинальные патагонские зайцы, там щиплют траву австралийские гуси, прогуливаются журавли и цапли. Порой на холме, на фоне голубого неба, вырисовывается сильная и стройная фигура оленя.
«Идете берегом пруда... Утки, гуси проворно бросаются в воду. Спокойно проплывают белые, черные австралийские, белые с черной шеей южно-американские лебеди.
«Когда остаешься один среди этой своеобразной природы, на минуту чувствуешь веяние первобытной нетронутости.
«Вы выходите из парка на берег пруда... Открывается прекрасная панорама.
«Сквозь просвет меж двумя островами с высокими берегами, поросшими кустарником и деревьями, виден противоположный низменный берег пруда... Там - излюбленное место фламинго... Живописной группой они, в своем нежно-розовом оперении, с огненным цветом распростертого крыла, на высоких, стройных, карминово-красных ногах, с гибкими тонкими шеями, дают всему окружающему колорит изящества. Берега, склоны островов и вся водная гладь покрыты многочисленными видами гусей и уток. А дальше, за прудом, участок, поросший буйной травой степи; его населяют оригинальные патагонские зайцы, там щиплют траву австралийские гуси, прогуливаются журавли и цапли. Порой на холме, на фоне голубого неба, вырисовывается сильная и стройная фигура оленя.
«Идете берегом пруда... Утки, гуси проворно бросаются в воду. Спокойно проплывают белые, черные австралийские, белые с черной шеей южно-американские лебеди.
«Миновав окаймленный парком берег, вы вышли на открытое ровное место...
«С криком поднялось стадо огорей и нильских гусей и, покруживши над прудом, потянуло в сторону. Опустилось в степи.
«Затрубили зычно лебеди, загоготали гуси, закрякали утки...
«Легко дышится среди гомона пернатого царства.
«Поплыли красавицы краснозобые казарки... Вот пускает пузыри по водной глади японский красный карп - хигон. «Фламинго, завидев человека, осторожно отходит на середину пруда. Красивые австралийские гуси, проводящие почти весь день на суше, направляются из предосторожности к воде. Вдали прохаживаются и, изредка сделавши своеобразное па, расставивши крылья подобно аэроплану, кружат друг вокруг друга венценосные журавли.
«Сворачиваете налево по широкой полосе низкорослой травы... Близко подпустивши, комично прыгая на все четыре ноги, как на деревяшках, поскакали патагонские зайцы и, чудно поводя ноздрями и насторожившись, вновь уселись поодаль.
«Оглядываешься и дивишься: сколько любви, сколько внимания, забот, средств затрачено на создание и поддержку этого уголка. Пруд искусственно заполняется водою... Исчезни водопроводные трубы... выпило бы жаркое южное солнце его воду.
«Оглядываешься и дивишься: сколько любви, сколько внимания, забот, средств затрачено на создание и поддержку этого уголка. Пруд искусственно заполняется водою... Исчезни водопроводные трубы... выпило бы жаркое южное солнце его воду.
«Подходим к забору... Нанду подает знаки своему многочисленному потомству и уводит его в сторону...
«Подымаемся по лестнице на вышку, представляющую собою площадку, расположенную над забором. В степи живописными группами расположились представители млекопитающих. Здесь: оленебыки, козероги, бубалы, нильгау, блесбоки, прыгуны, гну, гарны, маралы, благородные и свиные олени, аксисы, лани, муфлоны, гривистые бараны, газели, ламы, сайга и т. д. Вдали прыгают кенгуру, поводят крыльями страусы, одиноко бродит эму. Родственные формы держатся группами несколько обособленно. Одни мирно пасутся, другие отдыхают, третьи, упершись лбами, скрещивая рога, пробуют осилить друг друга. Время-от-времени кто-либо из животных энергично стучит рогами о ветви сухого срубленного дерева, брошенного среди жаркой степи. «Немного в стороне, у искусственно-поддерживаемого водоема, дает небольшую тень группа деревьев. «Около 6-ти часов вечера картина меняется. На поле привозят арбу-две кукурузы, которой с большой охотой лакомятся животные.
«Открывается оригинальное шествие... За арбами доверху наполненными кукурузой, нетерпеливо шествуют тяжеловесные оленебыки, стройные миниатюрные газели и антилопы гарна, ветвисторогие олени и горбоносая сайга, гордые козероги, антилопы-прыгуны, важные ламы, желтые бубалы, белолобые быки, скромные лани, а откуда-нибудь, галопом, нагнувши бородатые морды, вертя поднятыми кверху хвостами, комично подбрасывая заднюю часть корпуса, скачут голубые, полосатые гну. Спокойно выступают величественные африканские страусы, застенчивые нанду и надоедливые эму.
«Прогулка среди мирно щиплющих траву животных доставляет истинное наслаждение. Лишь пугливые кенгуру да осторожные козероги, сайгаки и гарна не позволяют близко подойти к ним.
«Есть и буяны-самцы, но они по-одиночке сидят в загонах.
«Прогулка среди мирно щиплющих траву животных доставляет истинное наслаждение. Лишь пугливые кенгуру да осторожные козероги, сайгаки и гарна не позволяют близко подойти к ним.
«Есть и буяны-самцы, но они по-одиночке сидят в загонах.
«В стороне от парка находятся загоны, где содержатся старые бодливые зубр и бизон, куда на ночь загоняют часть животных, пасущихся на вольном пастбище. С чувством глубокого удовлетворения смотришь на стада яков, зебр, оленебыков, оленей гну, лам, нильгау и других, пасущихся на совершенно открытой, вольной, поросшей густой высокой травой степи. Животные весь день проводят в степи, а вечером под руководством верховых пастухов направляются к загонам.
«Еще дальше, в стороне, пасется рогатый домашний скот в перемешку с зубрами, бизонами, зубро-бизонами, зубро-быками, бизоно-быками и другими гибридами. Что-то грозное и могучее чувствуется в их громоздких, крепких фигурах и диких налитых кровью глазах, провожающих любопытствующего.
«От стада парнокопытных отправляемся к табуну лошадей, в котором ходят дикие лошади Пржевальского и гордость Аскании зеброиды.
«Кругом жизнь... жизнь полная красок и содержания для испытателя природы..."
«От стада парнокопытных отправляемся к табуну лошадей, в котором ходят дикие лошади Пржевальского и гордость Аскании зеброиды.
«Кругом жизнь... жизнь полная красок и содержания для испытателя природы..."
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.