Аскетика.Об отношении к постам, молитве..

Какой пост не благоприятный и не благоугодный Господу? Тот, когда ты не вкушаешь обыкновенной, а может быть, и никакой пищи, а своим гневом и строптивостью изъедаешь душу и тело подручных твоих — слуг и домашних. Тот, когда ты по внешности как будто смиряешь себя и говоришь, что ты первый из грешников, а внутренне не знаешь меры своим мнимым достоинствам, ставишь себя в мыслях выше всех, творишь из себя судию вселенского, готового судить и пересуживать всех и все. Тот пост не угоден Господу, когда ты боишься поднести к устам твоим чашу горячей воды, а не боишься, чтобы из этих уст по-прежнему продолжали выходить слова праздные и гнилые, насмешки горькие и уязвляющие, намеки, полные соблазна и заразы душевной.

Святитель Иннокентий, митрополит Московский (1797-1879).

О правильном отношении к постам

Через апостола Павла сам Господь говорит нам: "Едим ли мы что, ничего не приобретаем, и не едим ли мы что, ничего не теряем". Важно не то, хороша наша пища или плоха, обильна или скудна. Главное - это наше духовное состояние, не воздержание в пище, а воздержание как таковое.

Не столь существенно, что человек ест или не ест. Важно, что человек воздерживается. И воздерживается, прежде всего, от того. чего ему больше всего хочется. Хочется, скажем, мясо или рыбу есть - надо от этого и воздерживаться. Не оттого, что это вредно здоровью, а для того, чтобы усмирить тело, дать свободу Духу, и тем самым, по возможности, восстановить утраченную после грехопадения гармонию.

Когда человек постится, приходит понимание других людей. Мы начинаем понимать, почему люди грешат: им тоже чего-то очень хочется, как постящемуся скоромного, и они не справляются со своими желаниями. Т.е., постигая человеческую слабость, мы учимся любить и не осуждать людей, учимся той любви, о которой говорил нам Господь, - любить ближнего и прощать грехи его. Если человек постится со смирением, с целью освобождения Духа, с благословления Церкви, для Бога постится, то все то, чего не хватает в физическом питании, восполняется благодатью Божьей.

Что же касается телесного, то известно, что организм наш должен очищаться. При питании мясной, молочной пищей, животными жирами, в организме в специальных "депо" наливаются аминовые радикалы, которые являются ядами организма. Постящийся человек потребляет много клетчатки, которая имеет свойство выводить из организма аминорадикалы и кроме того, выводит из нервных клеток жиры, что приводит к омоложению всего организма. Но, повторяю - главная цель поста - это не здоровье физическое, а здоровье духовное.

По поводу поведения в гостях есть вполне конкретное определение Церкви: если постишься и пришел в гости, ешь что дают. Угощают мясом в Великий Пост, значит ешь мясо, не заикайся о том, что постишься. Говоря, что постишься, тем самым, как бы других, непостящихся, попрекаешь. И впадешь в еще более тяжкий грех - грех гордыни. Любая добродетель должна быть целомудренной, должна скрываться.

Если мы постимся демонстративно, то в таком посте нет никакого смысла. Господь говорит: "Не постись как фарисеи”, которые на каждом углу взывают, а умойся, приведи себя порядок и пост твори так, чтобы правая рука не знала, что делает левая".

То же самое и пост в супружеских отношениях. В Священном Писании говорится, что если один супруг хочет поститься, другой не хочет, то надо поступать по желанию того, кто поститься не хочет.

Пост не относится к беременным и кормящим женщинам, детям, к людям больным и тем, кто занимается тяжелым физическим трудом.

Пост - дело исключительно добровольное. Поэтому, если ребенок, увидев, что родители искренне постятся, тоже захочет поститься, то не надо ему препятствовать. Если же ребенка заставляют поститься родители, то от такого поста больше вреда,чем пользы.

Мы очень ценим свое мнение. Мы часто пытаемся навязать свое мнение другим. А пост - это воздержание не столько даже в пище, сколько воздержание душевное, обуздание чувств самолюбия, гордыни.

В человеке сбалансировано два естества - духовное и физическое. Дух есть высшая часть человека. Тело, которое смертно, которое само по себе не жизнеспособно, - часть низшая. Высшее, более совершенное, должно управлять менее совершенным. В грехопадении эта иерархия была нарушена, и смертное тело стало вести дух к смерти.

Если слепой ведет зрячего, то оба упадут в яму. Господь Иисус Христос пришел на землю для того, чтобы искупить человека от этого, но искупление дается не насильно, а добровольно. Бог свободу воли человека не нарушает, т.е. если человек сам того хочет, он приобщается искупительным заслугам Иисуса Христа, а хочет - отвергает это...

Приобщение к освобождению, к искупительной жертве Христа, дается нам через таинства. Но и мы сами тоже должны принять какие-то меры к своему совершенствованию. Православие - это религия, в которой человек стремится к Богу, а Бог идет навстречу человеку. 
 Священник Иоанн КЛИМЕНКО, кандидат богословских наук

Несколько мыслей о посте

Автор: Пикалев Александр, свящ.

Я практически уверен, что каждый или почти каждый священник, служащий на приходе, во время Великого поста или непосредственно перед ним, страдает от докучливых вопросов прихожан и просто людей, случайно заходящих в церковь, о том, как поститься, что есть, что не есть, когда можно масло, когда рыбу, когда нельзя ни того, ни другого, сколько раз в день и в какое время есть и т.д. и т.п.

И невольно возникает такое впечатление, что православный пост есть такая необыкновенно сложная и изощренная диета, которая ни одному специалисту-диетологу не приснится и в кошмарном сне.

Да, к сожалению, очень и очень не редко для постящихся время поста становится временем скрупулезного исследования надписей на упаковках пищевых продуктов: есть ли в составе молоко, яйца и т.п., пусть в ничтожных количествах, но их наличие даже на уровне 0,001% уже делает продукт негодным к употреблению.

Когда я, зайдя однажды в супермаркет, решил посмотреть на окружающее мен изобилие глазами такого вот гастрономического фарисея, то был поставлен в совершеннейший тупик надписью на коробке с рисовыми хлопьями. Надпись гласила: "продукт МОЖЕТ содержать незначительное количество молока". И тут возникает дилемма не слабее гамлетовского "быть или не быть?" -- "содержит или нет?" из надписи следует, что продукт МОЖЕТ содержать молоко, следовательно, может и НЕ содержать. И кАк тут быть бедному постящемуся без проведения серьезной экспертизы, непонятно.

Может, то что я пишу кому-то покажется насмешкой над христианским воздержанием и благочестием, но описанное - лишь самая безобидная степень постовых суеверий. Например, бытует мнение, что в пост нельзя есть ничего вкусного, сиречь сладкого, соленого, приправленного, ничего чтобы доставляло приятные вкусовые ощущения, т.к. это уже страшный грех гортанобесия. Так же весьма не рекомендуется соевое "мясо" ( у кого только язык повернулся назвать эту гадость мясом - прим. авт.) т.к. оно, якобы похоже(?) на мясо, следовательно. вкушающий этот растительный продукт, думает о мясе и в мыслях своих нарушает пост.

Но это все опять же, мелочи. Бывают случаи откровенного постового мазохизма, когда не в меру постящийся доводит себя как минимум до голодного головокружения, потому что (это чаще всего бывает на первой неделе поста) не позволяет себе сделать до захода солнца даже глотка воды. Я лично знал одну "великую постницу", которая надкусив булочку и проглотив кусочек, обнаружила в булочке крем. Тут же она кинулась бегом в санузел, чтобы при помощи известного способа извлечь назад из организма "небогоугодное" брашно.

К таким же суеверным курьезам можно отнести и не имеющие непосредственного отношения к Великому посту суеверия: не есть мяса в день причастия (кстати, такую рекомендацию. Иногда можно услышать и от священнослужителей), не есть ничего 2 часа после причастия, ждать пока "всосется", не есть после причастия рыбу, а уж если забыл и поел и уж если выплюнул косточки, т о сжигаются они с такими церемониями, с какими, наверное не приносилась жертва всесожжения в ветхозаветном Храме. Существует необыкновенно стойкая традиция (которую опять же нередко поддерживают священнослужители) поститься перед причастием несколько дней (обычно три ) даже в те дни, в которые пост запрещен уставом( суббота и воскресенье). Абсурдность этой традиции усугубляется еще и тем, что священники, благословляющие такой пост, сами его не соблюдают и с чистой совестью едят мясо перед воскресной всенощной, не смотря на то, что завтра служить Литургию, воплощая слова Христа: "связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их;" (Матф.23:4)

Но если все сказанное можно назвать досадным недоразумением, существующим либо по причине невежества, либо показного благочестия или неразумной ревности по вере, то особенно хотелось бы выделить одно кощунственное и антицерковное суеверие - недопущение всех без разбору верующих к Евхаристии на Пасху и всю Светлую седмицу под предлогом: мол, они весь пост постились, причащались, а теперь поста нет и причащаться не надо. Таким образом приходится наблюдать, что пасхальные Литургии всю Светлую седмицу - время особого торжества Церкви, особой радости, время Праздника праздников и Торжества торжеств ( а церковное торжество вне Евхаристии - НЕ церковное торжество), превращаются в театр одного актера и слова ектеньи: " о предложенных и освященных Честных Дарех Господу помолимся." звучат в пустом пространстве, некому о них молиться, т.к. в эти центральные для всего богослужебного года дни никто этим Дарам не причастен.

Но вернемся к Великому посту и к тому досадному обстоятельству, что очень часто это пост сводится для нас к изучению содержимого собственной тарелки. В связи с этим мне в голову невольно пришла мысль: если бы сейчас к власти пришли какие-нибудь тайные враги Церкви, то для того, чтобы деморализовать верующих им не пришлось бы, подобно Юлиану Отступнику, кропить все подряд идоложертвенной кровью. Достаточно было бы на всех продуктах написать, желательно покрупнее, что в состав входят молоко и яйца. Смута, не меньшая по масштабу, чем недавняя эпидемия ИННизма, была бы гарантирована.

Конечно же нельзя говорить, что пост в пище есть что-то маловажное и третьестепенное. О важности и пользе постового воздержания в пище пишут все святые отцы, и каждый нелицемерно постящийся знает, как они правы. Речь о другом. О том, что однобокое, чисто гастрономическое понимание поста без нравственной и духовной основы, которая есть покаяние, Евхаристия и рождающееся от них смирение. Пост без смирения превращается в свою противоположность. Всем известно, что злой и голодный человек это гораздо хуже, чем просто злой. И тут сам собой вспоминается один литературный анекдот: убили разбойники ночью на дороге мужика, обыскали труп, денег не нашли. Нашли котомочку, а в ней хлеб и сало. Хлеб забрали, а сало не тронули, потому что был Великий пост.

Тем не менее пост необходим. И как все в Церкви, пост регламентирован уставом. Вот там-то, в Типиконе, и написано, когда с маслом, когда без масла, когда можно рыбу и т.п. Но прежде чем избрать для себя Типикон как непреложное руководство в деле поста, надо вспомнить, что это древний монашеский устав, устав древних и истинных, а не показушных, подвижников, для которых строгость телесного поста была полностью созвучна их духовному и нравственному воздержанию. Духовная и телесная жизнь находилась у них в полной симфонии. Поэтому пост по Типикону для современных любителей гламурных журналов и "Поля Чудес" - это просто насмешка над постом и его профанация.

Еще необходимо отметить, что пост строго по Уставу рассчитан на здорового человека и само собой неприемлем к больным, старикам, детям, беременным и кормящим женщинам или людям, занимающимся тяжелым физическим трудом. И такой ситуации Устав уступает место объективным человеческим нуждам. И нет ничего антиправославного, что крестьянам, работающим весной в поле во время поста, разрешаются молочные продукты, а учащимся (даже семинаристам) рыба, потому что типикон ведь не с неба упал. Его писали люди. И одним из самых ярких свидетельств его человечности служат слова стоящие в начале главы о Святой Четыредесятнице: "в понедельник первыя седмицы знаменает параекклесиарх к свету коснее, вечернего ради утешения", по-русски: "в понедельник первой недели поста утром пономарь созывает братию на молитву позже обычного по причине вчерашнего застолья". На языке типикона словом "утешение" обозначается наличие на монастырской трапезе вина и чисто по человечески понятно, что тому, кто выпил накануне спиртного несколько больше обычного, сегодня не мешает поспать подольше. Вот об этой человечности устава неплохо бы вспомнить его чрезмерным ревнителям.

Постясь телесно нельзя забывать, ради чего мы постимся, какой цели служит это церковное средство. Пост это подвиг нашего церковного единства, единства не просто традиционалистического, не просто проявления единства наших убеждений, а прежде всего проявления единства евхаристического, без которого пост превращается просто в пустую внешнюю форму.

Прекрасным примером правильного отношения к Евхаристии, служит историческое повествование о гонениях римского императора Диоклетиана (конец lll - начало lV века) гонения эти были самыми сильными за всю трехсотлетнюю историю гонений. Никто до него не проливал столько христианской крови.

Император, будучи человеком весьма неглупым, сумел найти основной нервный узел Церкви и нанести в него удар. Он своим указом объявил вне закона евхаристические собрания христиан, а тех, кто в них участвует - государственными преступниками, заслуживающими смертной казни. Диоклетиан издал такое распоряжение, прекрасно зная, что христиане не смогут не собираться на Евхаристию, не смогут жить без Причастия, и конечно же не ошибся. Возможность участвовать в Евхаристии была для первых христиан дороже жизни.

Легко можно себе представить, как бы был озадачен великий гонитель, если бы попытался провернуть такой маневр сегодня. Кругом вроде бы христиане а хватать и львам скармливать некого.

Мы необыкновенно много теряем, видя в посте только диету, которая предшествует обильному пасхальному столу. Пост это напоминание нам о нашей греховности, напоминание о том, как мы зависимы от материального мира, от сытости и как мы в этой зависимости перестаем быть рабами Христа. Пост напоминает нам об утраченном Небесном отечестве, недаром за Всенощным бдением звучат слова 136-го псалма - плача плененных вавилонянами израильтян. Это напоминание нам о том, что мы на земле чуждей на которой нельзя петь песнь Господню.

Суть поста не в посте а в Пасхе, а суть Пасхи в спасении, обОжении человеческой природы, даруемой нам через Причастие.

Поэтому православный пост, как и вообще христианская жизнь, должен свидетельствовать о том, что христианин живет для того, ради чего не страшно умереть. И поэтому Диоклетиан не ошибся.

Великий пост в историческом контексте, По Толковому Типикону

"Толковый Типикон" М.Скабаллановича - огромный кропотливый труд, подлежащий изучению всяким христианином. Пожалуй у нас нет другой книги, где так полно изложена история развития богослужения.
Любой желающий может открыть эту книгу и прочесть оригинал. В Интернете можно скачать первую часть книги, на основании которой я и привожу нижеследующее.

III Век.


Среда и пятница.
Из прочих седмичных дней продолжали в III в. чествоваться постом среда и пятница. Истинный "гностик" по Клименту "знает загадку поста в те дни, т.е. в среду и пятницу"{ Клим. Ал. Стром. VII, 12.}. По Оригену "мы имеем 4-й и 6-й день седмицы, в которые обыкновенно постимся"

Очевидно, что в то время была только одна форма поста - воздержание от пищи в разных формах: до определенного часа, на целый день и т.д.

Пост вообще.
На пост смотрели, как на своего рода праздник, торжество. Православные в то время упрекали монтанистов и за удлинение дневного поста далее 9-го часа. Кроме среды и пятницы и пасхального поста, о котором сейчас речь, других постов еще не существовало, но были в обычае общественные посты по случаю бедствий, напр., засухи.

Великий Пост.
Сорокадневный пост пред пасхою, начавший заменять в III в. прежний более короткий пост, по происхождению своему и характеру имеет нечто общее с последнего рода постами. Он если не возник, то удлинился до 40 дней несомненно под влиянием практики оглашения, из желания содействовать постом и молитвою подготовлению оглашенных ко крещению. Об обычае поститься с оглашенными говорят еще и памятники II в. По словам св. Иустина, обращающихся в христианство "учат, чтобы они с молитвою и постом просили у Бога отпущения прежних грехов, и мы молимся и постимся с ними"{ Иуст. Апол. 1, 61.}.

Говоря проще, готовящиеся к Крещению постились и с ними видимо из солидарности некоторые христиане (друзья, восприемники и т.д.). А после, скорее всего из сочувствия постящимся стали поститься вместе всей общиной.
Так как крещение приурочивалось в III в. к пасхе, то пост этот и оказался предпасхальным. "Завещание" нас знакомит с самою первою стадиею в существовании 40-дневного поста пред пасхою, с его зарождением. Пост 40-цы, если только "40" не позднейшая вставка {Это заставляет подозревать контекст: и пред этой фразой и после нее речь только о трех последних днях пред пасхой: что в каждый из этих дней делается над оглашенными; см. ниже "Пасха по Завещанию".}, представляется здесь в виде того соучастия верных в молитве и посте с готовящимися ко крещению, которого - требует Учение 12 апостолов и о котором говорит Иустин мученик. Так и по Тертуллиану "торжественным днем для крещения является пасха, когда исполнились страдания Господа, в которые мы крещаемся"
Но хотя пост 40-цы возник в связи с крещением, уже и в III в. на него смотрят, как на нечто самоценное. Таким он является отчасти и в свидетельстве о нем "Завещания" (древняя рукопись) . Каноны же Ипполита говорят о нем и без отношения к крещению, хотя тотчас после чина крещения. "В дни поста, которые установлены в правилах на четвертый день недели и в шестой и 40-цу" (повреждено) кто же присоединяет к ним другие посты, получит награду. Кто же этому противится и кого в этом не извиняет болезнь, бедствие или необходимость, тот противится Богу, постившемуся за нас"{Кан. Иппол. 154.}.
Но не во всех церквах еще предпасхальный пост получил 40-дневную продолжительность.
Св. Дионисий, еп. Александрийский (246-265 г.), был запрошен еп. Василидом, когда (с. 125) нужно оканчивать пасхальный пост, вечером ли в субботу, или утром в воскресенье при пении петуха, как это делается в Риме. Высказавши свой взгляд на различные сроки для конца поста, александрийский епископ прибавляет: "и шесть дней поста соблюдаются не всеми равно и одинаково; ибо одни проводят все дни без пищи, а иные ни одного; тем, которые весьма ослабели от продолжительного поста и почти погибают от изнеможения, простительно более раннее вкушение пищи; но если иные четыре предшествующие дня поста не только не постились без перерыва и даже роскошничали и потом, когда наступают последние два дня, их, т. е. пятницу и субботу, непрерывно постятся и думают, что делают нечто великое и славное, если воздерживаются до утра, то я думаю, что они не были в таком подвиге, как те, которые упражнялись больше дней"{ Дион. Ал. Посл. к Васил. гл. 1. Migne, Patrol. cor. compl. s. gr. 10, 1278.}.
Возникнуть Великий пост должен был не позже III в.


IV-V век.

Среда и пятница.
Из прочих дней седмицы более священными были, как и ранее, среда и пятница. Теперь впервые находим обоснование поста в эти дни. "Поститесь в среду и пяток, поелику в среду произнесен суд на Господа, а в пяток потому, что в оный претерпел Господь крестную смерть при Понтии Пилате"{Апост. Пост. VII, 24.}. О постном режиме в эти дни известно лишь, что пост оканчивался в 9 часу, т.е. не ели до этого часа; о роде же пищи в эти дни неизвестно ничего;
"Пост сей (среды и пятницы), говорит св. Епифаний Кипрский, соблюдается во весь год и продолжается до 9 часа. Исключаются 50 дней 50-цы, когда не бывает ни коленопреклонения, ни поста" Равно неприлично поститься в Богоявление, когда родился плотию Господь, хотя бы это случилось в среду и пятницу".
След. пост среды и пятницы опускался в 50-цу и важнейшие праздники. Из этих двух седмичных постов пятница считалась важнее.
Кроме поста, чтились эти дни и богослужение - в одних местах литургией, в других особой службой, заменявшей литургию, без евхаристии: "александрийцы в среду и в так называемый день приготовления ( - пятницу) читают Писание, а учители объясняют его; в эти дни ссовершается все, что обыкновенно бывает, кроме таин"{ Сокр. Церк. ист. V, 21.}.

Великий Пост.
От IV в. мы имеет первые ясные свидетельства и о 40 дневной продолжительности предпасхального поста, который, следовательно, к этому только времени (в конце III в. и в некоторых местах) стал 40-цей в собственно смысле. По Евсевию Кесарийскому "мы празднуем Пасху, принимая на себя 40-дневный подвиг для приготовления к ней"; "до Пасхи мы 6 недель укрепляем себя 40-дневным постом".

Несколько беглых замечаний у писателей тогдашнего времени бросают некоторый свет на самый процесс распространения прежнего недельного поста пред Пасхой в 40-дневный. Сократ говорит: "Пост пред Пасхою в разных местах соблюдается различно; именно в Риме пред Пасхою постятся непрерывно три недели, кроме субботы и дня Господня; а в Иллирии, во всей Греции и Александрии держать пост шесть недель до Пасхи и называют его Четыредесятницею; другие же начинают поститься за семь недель до праздники"
Следовательно и в это время Четыредесятница не только далеко не определилась вполне, но и не получила общего признания. По местам вместо нее существовал пост, занимавший по продолжительности как раз середину между древним коротким, от 1 до 6 дней, предпасхальным постом и Четыредесятницей, именно пост двадцатидневный. при этом характерно, что последнего рода пост имеет место на Западе, где, как мы видели, свидетельства о Четыредесятнице значительно опаздывают сравнительно С Востоком.

До нас дошел документ, так сказать бывший живым свидетелем постепенного утверждения сорокадневного поста на месте прежнего, более короткого, в одной из виднейших церквей древности. То так называемые "Пасхальные послания" св. Афанасия Александриского. В первом из этих посланий 329 года совершенно не упоминается Четыредесятница, а начало "святого поста" приурочивается к понедельнику Страстной седмица. Так как четвертое и пятое послания 332-333 г. тоже предполагают этот порядок, тогда как в двух предшествующих (2 и 3) имеет место подле или пред Страстной неделей и Четыредесятница, то из первого письма нельзя заключать, что Четыредесятница в Египте тогда еще не была известна. Колебание показывает только, что тамошняя церковь находилось в стадии перехода от прежнего порядка к новому.

Где был принят шестинедельный пост, там его начинали в понедельник второй недели нынешнего православного поста. Следовательно, нынешняя первая седмица поста при такой практике не входила в пост. Удлинение сорокадневного поста до 7 недель вызвано было тем обстоятельством, что в число постных дней не должны были включаться не только воскресенья, приходившиеся во время Четыредесятницы, но, по взгляду Восточной церкви, и субботы.
Образ пощения у того же Сократа, историка, знакомящего нас с постепенным удлинением предпасхального поста из недельного в сорокадневный, мы находим и сведения о том развитии, которое испытала сама форма пощения. "Разногласие", говорит Сократ, "касается не только числа постных дней, но и понятия о воздержании от яств; потому что одни воздерживаются от употребления в пищу всякого рода животных, другие из всех одушевленных употребляют только рыбу, а некоторые вместе с рыбою едят и птиц, говоря, что птицы, по сказанию Моисея, произошли также из воды. Одни воздерживаются даже от плодов и яиц, другие питаются только сухим хлебом, некоторые и того не принимают, а иные, постясь до девятого часа, вкушают потом всякую пищу" { Сокр. Церк. ист. V, 22.}. Созомен, вообще повторяющий Сократа, не отмечает этой разницы в пощении Четыредесятницы, указывая лишь на разницу в продолжительности ее. Т.о. очень скоро после того, как было принято в Церкви, в качестве одной из возможных форм пощения, воздержание от мяса, было делаемо исключение для некоторых родов мяса, при этом не только для рыбы, как теперь, но и для птиц.  Но последнего рода исключение скоро отпало, и осталось только первое.

В дозволении употреблять рыбу в пост могли руководится следующими соображениями: 1) проклятие Божие по грехопадении направлено было именно на землю а не на воды и из обитателей; 2) рыбы принадлежать элементу, с которым связано крещение; 3) в истории творения сказано: ?Дух Божий носился над водою?.

Это потрясающее свидетельство. И ни какой тебе философии об умерщвлении плоти и т.д.

Следующею степенью воздержания в посте Сократ считает неупотребление "плодов и яиц"; следовательно, еще не везде полагалось различие между теми и другими. Следом этого у нас осталась сырная неделя.

Последние слова в свидетельстве Сократа показывают, что существенным в посте считался и в V в. не род пищи, а продолжительность полного воздержания от нее, т.е. час вкушения ее. Другими словами - существенным в посте было то, что в постный день не было завтрака, а лишь обед или ужин. Это видно и из других писателей той же эпохи. "Не будем думать, что одного неядения до вечера достаточно нам для спасения", говорил в такое же время св. Златоуст; "что за польза от поста, скажи мне, если ты по целым дням не ешь, а предаешься вес день играм шуткам, даже клятвопреступлению и злоречию"{ Злат. На Быт бес. 4 и 6.}. "Во дни поста", Увещевает бл. Августин, ?то, что мы употребляем на обед. употребим на бедных. а не на приготовление роскошных ужинов с яствами для самых изысканных вкусов".

Первоначально м.б. по истечении дня вечером вкушали в пост всякую пищу, только, конечно, в умеренном количестве { Bingham Origin. XXI, 214. В подтверждение этому Bingham приводит следующие рассказы Созомена и Евсевия. К Спиридону Тримифутнскому "некто зашел с пути в 40-цу, когда он постился с домашними и вкушал пищу только в определенный день, а в прочие оставался без пищи. Видя, что странник очень устал, он сказал дочери: "обмой-ка ноги этому человеку, да предложи ему покушать". Когда же девица отвечала, что нет ни хлеба, ни муки, ибо запас этого по причине поста был бы излишний, он сперва помолился и попросил прощения, а потом приказал дочери изжарить случившегося в доме свиного мяса. И когда оно изжарилось, Спиридон, посадив с собою странника, начал есть предложенное мясо и убеждал того человека подражать себе. Когда же последний, называя себя христианином, отказывался, - тот прибавил: "тем менее надобно отказываться, ибо слово Божие (Тит 1, 15) изрекло: все чисто чистым? (Созом. Церк. ист. I, 11). Мученику Атталу было откровение о его сомученике Алкивиаде, который не ел ничего кроме хлеба и воды, что тот "поступает не хорошо, не употрбляя в пищу творений Божиих и чрез то подавая повод к соблазну прочих" ( Евс. Церк. ист. V, 3.). }.
Но очень скоро, (с. 272) ко времени Сократа (V в.), пришили к мысли о необходимости ограничивать себя в посте родом пищи. Так как роды и степени этого ограничения поразительно совпадают с отшельническою практикою поста{Ср. выше, стр. 202 и д.}, предшествовавшею учреждению 40-цы, то несомненно, что здесь заимствование оттуда.
Так как затем наиболее принятою пищею у подвижников был хлеб и овощи, то такая пища скоро стала повсеместно обычною и для 40-цы.

Удлинение поста до 40 дней ставило для церковной практики трудную задачу - как поступать с падающими на пост воскресеньями, в которые пост был бы неприличен, и с субботами, которые в ту эпоху по местам чтились едва не одинаково с воскресеньями.
Ответ на это дан был еще в III в. св. Ипполитом Римским. В надписях на открытой в Риме статуе его (с креслом) есть и правило: "пост должен прерываться, когда случается воскресенье". "В 40-цу постятся по целым дням, кроме субботы и воскресенья", говорит св. Амвросий{ Амвр. Об Илии и посте.}. Василий В. говорит, что постились только 5 дней в неделю{ Василий В. Сл. 1 о посте.}. Св. Златоуст субботу и воскресенье называет днями отдыха для подвижников поста{ Злат. на Быт. бес. 11.}.

Далее Автор делает, на мой взгляд, нелогичный вывод, более оправдывающий нашу практику, чем вытекающий из вышесказанного.

Но безусловно это правило соблюдалось до тех пор, пока пост полагался в (с. 273) продолжительности неяденя, а не в роде пищи, те. пока считалось позволительным вечером в день поста есть все. Когда же для поста ограничен был и род пищи, естественно и в дни разрешения поста (субботу и воскресенье), как и в часы этого разрешения (9 час или вечер), стали вкушать только известные роды пищи (хлеб, овощи рыбу, по местам м.б. и молоко).

Богослужение 40-цы.

Кроме поста, дни 40-цы чествовались и особым богослужением. Впервые теперь, по-видимому, признано неподходящим для постных дней совершение литургии. Ближайшей причиною такого запрещения было то, что литургия по местам продолжала соединяться с агапою, следовательно, сопровождалась более или менее обильной и изысканной трапезою.
Несовершение литургии в 40-цу должно было вызвать возмещение ее другими службами.

Опять же, по моему это мнение более оправдывает современную практику, чем что-либо поясняет. Как можно Евхаристию возместить? Для меня это загадка!

В 40-цу усиливалась церковная проповедь: по свидетельству иерусалимской паломницы, там в 40-цу, "чтобы народ всегда поучался в законе, епископ и пресвитеры непрестанно проповедуют". Светилами церковной проповеди IV-V вв. наиболее наилучших бесед произнесено в дни 40-цы.

Оглашение в 40-цу.

Значительные особенности сообщало богослужению 40-цы приурочение к дням ее оглашения. Оглашение, продолжавшееся в ту эпоху года по три, в 40-цу торжественно заканчивалось. Главнейшими актами этого заключения было наречение имени ???40-ца возникла из поста оглашенных и верных с ними из-за них пред крещением.


Покаяние и причащение в 40-цу.

Приурочив к 40-це, как к священнейшему времени года, оглашение и крещение, Церковь отнесла на это время и совершение двух других таинств, требовавших не меньше очистительного приготовления. Так было прежде всего с покаянием, этим вторым крещением. Столь сложную и строгую в первые века дисциплину покаяния удобнее всего было применять в предпасхальный пост. Уже Анкирский собор (314-315 г.) временем, как для принятия кающегося в церковь, так и для перевода его из низшего разряда покаяния в высший, назначает Пасху: "да приимутся в разряд слушающих писания до великого дни Пасхи", постановил он относительно вкушавших во время гонений идоложертвенное.

Тут необходимо уточнение, что покаяния как нашей исповеди не было пока и помине. Каялись, то есть примирялись с Церквью отпавшие.

И вот ниже еще один нелогичный вывод. Он видимо вызван желанием все наше оправдать.
Т.о. нынешний обычай говеть в Великий пост возник еще в эту эпоху. Отсюда и покаянное преимущественно содержание богослужения в Великий пост.
Под влиянием этого древнего приурочения к 40-це покаянной дисциплины, впоследствии все верующие стали рассматриваться в этом посте на положении кающихся (отчасти и оглашенных) и на основании этого лишались литургии.(Изумительное и совершенно непонятное мнение. Поститья заодно еще можно, но воздерживаться от причастия... ???)

Когда оставлен был обычай еженедельного приобщения всех верующих (очевидно не в пятом веке!), 40-ца стала приготовлением и к достойному принятию этого таинства, которое приурочивалось то к дню установления его Спасителем - Великому четвергу, то к Пасхе. "Некогда многие, говорит св. Златоуст, легкомысленно и без рассуждения приступали к св. Тайнам и даже в тот день, когда Христос установил их. Посему, так как отцы видели, сколько получается вреда от безрассудного приступания к ним, согласившись, назначили 40 дней поста, молитв, слушания слова Божия, собраний, чтобы во все эти дни молитвами, милостыней, постом, бдением, слезами, исповеданием и всем прочим тщательно очистившись, мы приступали (к тайнам) с чистою совестью по мере возможности"{ Злат. Бес. 52, о постящихся в Пасху.}., "чтобы очистившись от грехов, прилипших всяким образом в течение года, мы с духовною бодростью стали причастниками этой бескровной жертвы"{ Злат. Бес. 22, о гневе.}.