Река Почайна -- осталась только в летописях..

Сегодня на месте золоченых лугов, где некогда петляла восьмикилометровая Почайна, раскинулся гигантский жилой массив.
 Порою люди и не догадываются, что ходят по своей древней истории и не ведают о драме судьбоносной реки, образ которой удачно использовала поэтесса Лина Костенко в одном из своих стихотворений: "Мені відкрилась істина печальна: життя зникає, як ріка Почайна..."



..."Широкая синяя даль, подернутая легкой дымкой, луча, излучина Почайны, и далеко, на самом горизонте, прерывистая лента Днепра..." (В.Короленко"На Лукьяновке", 1913 г.). 
Уникальность этих строк заключалась в том, что автор упоминает о руслах двух разных водных артерий, хотя на самом деле летописной речки, в которой происходило Крещение Руси, к тому времени уже не существовало.
Сегодня только лишь улица Почайнинская на Подоле напоминает о том, что здесь некогда протекал священный источник.

Николай Закревский называл его "Русским Иорданом" и подчеркивает: "Был в старину через Почайну и Днепр перевоз, называемый Киевом",("Летопись и описание города Киева",1858г.). 

Следует понимать, что две реки параллельно несли свои воды на юг, тем более, что Михаил Максимович в "Обозрении Старого Киева" (1839 г.) уточняет: "Почайна протекала возле Рождественской церкви (сейчас ее восстанавливают на Почтовой площади) еще в 1700 году, что видно, между прочим, из царской грамоты, в сем году данной Михайловскому монастырю".


Все точки над "i" в расположении "Русского Иордана" по отношению к руслу древнего Славутича ставит Иван Фундуклей. "Еще в XVIII столетии, -- пишет историк, -- Почайна составляла довольно глубокую речку, протекавшую у самого Подола. 

От Днепра отделялась она узкою земляною косою, которая во время разлития Днепра покрывалась им... Этою разделительною косою объясняется несогласие наших летописцев в том, что одни место крещения народа назначают в Почайне, а другие в Днепре".


Действительно, песчаная коса, разделяющая русла двух рек, существовала почти до середины XVIII века и заканчивалась на уровне того места, где сейчас возвышается памятник Магдебургскому праву. В этой речке воды Почайны и Днепра сливались воедино.


Но случилось непоправимое. Об этом в "Истории города Киева" (1799 г.) сообщает Максим Берлинский: "Отправляемые казенные баржи с разными воинскими припасами вниз по Днепру обыкновенно для тиховодия заводимы были в вершину Почайны и причаливаемы были в том месте к деревянным срубам...

Для сокращения к сей пристани водного пути прокопан был иждивлением городским прямо от днепровского поворота по песчаному грунту судоходный канал, и сим образом Днепр не только поглотил Почайну, смыв оставшийся остров, но и знатную часть Подола истребил".


Правда, и в XIX веке кое-где всплывали на поверхности цепочки мелких островков, а на оболонских лугах проступала речная гладь. "Почайна недалеко от гавани поблескивает желтым цветом, словно зеркало, брошенное за Подолом," -- писал Иван Нечуй-Левицкий.


Что касается улицы, названной в честь летописной реки, то еще в начале прошлого столетия она называлась Почаевской, что естественно, вызывает ассоциации с Почаевом на Тернопольщине и с его Свято-Успенской лаврой. 

Согласно преданию, этот монастырь основали монахи Киево-Печерской обители, бежавшие после разорения стольного града ордами Батыя в 1240 году. Поэтому не исключается, что корни старославянского слова "почин" и украинского "починати" ("початок"), обозначающие в сущности одно и то же, и легли в основу этих названий. В первом случае -- начало эры христианства на территории языческой Руси, во втором -- начало созидания утраченной духовности.


В великокняжеские времена гавань Почайны была переполнена судами. Здесь можно было встретить купцов и дипломатов из всех крупнейших государств Европы, следовавших по знаменитому торговому "пути из варяг в греки". 

Недаром, когда к княгине Ольге прибыли послы из Византии и напомнили ей об обещании прислать меха, воск и воинов в помощь, Ольга ответила: "Передайте императору: "Если ты так же постоишь у меня на Почайне, как я в Суду, то тогда я тебе дам". Княгиня была очень недовольна долгим ожиданием в константинопольской гавани во время своего визита к Константину Багрянородному.